Вот, говорят, мужики рожать
не могут. Рассказываю. Не помню, что вчера было, но
утром у меня живот заболел.
Помню, водки много было, а потом мы с Лехой устриц глотали. И то ли потому, что глотали, то ли потому, что с раковинами вместе, — в общем, пучит не слабо. Иду в больницу.
— Дайте-ка послушать, — говорит доктор, — не было бы худа... — После вчерашнего? — говорит.
— После него, — отвечаю.
— Так и есть, — говорит доктор. — Мужайтесь...
— Что там? — говорю.
— Ребенок у вас, — говорит, — отцом будете.
— Тебе что, крышу починить? — говорю. — С какой это стати?
Он говорит:
— Пока не знаю. Голова с утра болела?
Я говорю:
— Болела.
— И тошнило? — говорит.
— В натуре.
— И на солененькое тянуло?.. На рассол?
Я говорю:
— Вот западло... Все сходится. Но я не не могу, доктор.
Он говорит:
— Все могут... В первый раз, значит. Поздравляю...
Я говорю:
— Может можно как-нибудь удалить?
Он говорит:
— Боюсь, что нет. Хотя есть одно средство... Не знаю, согласитесь ли?
Я говорю:
— Чо, зря деньги платим, что ли? Он говорит:
— Поможем вашему горю. Пять минут под наркозом — и готово.
Я говорю:
— Да теперь уже все равно под кем... Десять штук тебе и десять твоему Наркозу. Только побыстрее.
Он говорит:
— Все сделаем, но что побыстрее
— не ручаюсь. Вон у меня таких сколько. — И открывает дверь в палату:
— Вот они, голубчики, вот они, кошелечки. А какие болезни! Где только подхватывают? Детский СПИД, свиная рожа, острая недостаточность мозга, ложная голова... У этого вот заворот слепой кишки и подъем-переворот тонкой. У этого — недержание пота. А этот вот тоже рожать не хочет...
Я смотрю — а это Леха. Мы с ним вместе устриц на презентации жрали.
— Да, братан, — говорит Леха, — здорово вчера погуляли...
— Здорово, — говорю я. — От кого рожаешь?
— От Гальки, — говорит Леха, — а ты?
— От устриц, — говорю я.
— Я, — говорит Леха, —
рожать не собираюсь. Пусть жена рожает. Я говорю:
— Моя, сволочь, и так каждый год рожает. И дети вроде нормальные — бритые и с распальцовкой. (Оно и понятно — гены. У них мать такая.) Но почему каждый год, если я дома уже три не был?
— Невезуха, — говорит Леха, — главное, чтоб самим не опозориться. На то и аборт...
Подходит доктор.
— Хватит языками чесаться, — говорит, — быстренько в сливочную. На анализы...
Попрощался я с Лехой, прихожу в сливочную. Который у них анализатор говорит:
— Стульчик при вас? Я говорю:
— Нет, но щас сделаем. Он говорит:
— Мы какой попало не принимаем. Я говорю:
— А какой нужен? Он говорит:
— Вы что, идиот? Я говорю:
— Короче, какой стул нужен? Он говорит:
— Гарнитурный, с мягкой обшивкой.
Я говорю:
— У меня щас нету. Он говорит:
— Ладно, давайте деньгами. Я даю. Он говорит:
— Анализ положительный, возьмите.
И выписывает мне бумажку. Прихожу к доктору.
— Положительный? — говорит доктор. — Отлично. Скоро начинаем. Щас мы вашему коллеге банки поставим — и все. Эй, милейший, вы банки с собой принесли?
— Принес, — говорит милейший, — двадцать банок «Хольстена» и двадцать «Баварии».
Доктор говорит:
— Открывайте и ложитесь. Тут я ни хрена не понимаю.
— Не понял, — говорю. — Разве для этого банки с пивом нужны?
— Со скипидаром... — говорит доктор. — Конечно, с пивом. Вы что, никогда банки не ставили?
Я говорю:
— Вот спасибо, просветили. А то если бы мне сказали банки поставить, я бы все городские банки раком поставил. И банкиров.
Доктор говорит:
— А вы посмотрите, как ваш коллега себе банки ставит...
Я смотрю.
— В натуре, — говорю. — Пиджак-то сними.
Доктор говорит:
— И пиджак испортил. И банки. Идите, больной, снова за банками.
— Да что я вам, Пеле, — говорит больной, — за банками бегать?
— Ладно, — говорит доктор, — давайте деньгами.
Он дает. Я говорю:
— Бедолага. Чо с ним? Доктор говорит:
— Насморк. Успели вовремя. Еше б пять минут — и не спасли б ногу. Слава Богу, деньги были. А есть же и безнадежные пациенты... Прям бабки старые... У вас-то хоть новые?
Я говорю:
— А то. Краска еще не высохла. Доктор говорит:
— Сразу видно, вы небезнадежный... А многие ж ведь недооценивают своих болезней. Вон, например, тоже недооценил. На две штуки баксов. Потому у него и рак. Хотя пришел с запором. Рак у вас, говорю ему. А он мне, какой же рак, если я по-большому не могу. Рак у вас, говорю. Засел, паскуда, в кишках, клешнями кишку перехватил и не пускает...
— Ваш наркоз, — говорит доктор.
— Колька Дебил. Я его из цирка взял. Головой он плохо работает, а кулаками хорошо. Вы и почувствовать ничего не успеете. Давайте, — говорит, — сразу рассчитаемся, а то не дай Бог с вами что-нибудь случится. Коль, приступай...
Ввели меня, короче, под наркоз, лежу, как во сне, и вижу такую картину: иду я по облаку, а навстречу мне
— святой Павел, покровитель новых русских. Мы его запросто так Паханом зовем... Он говорит:
— Что же ты, зема, род наш, новый русский, позоришь? Нешто ли можно мужику рожать? Дубина...
Я говорю:
— А живот почему болит, почтенный?
Он говорит.
— Признавайся, ел устриц на презентации?
— Ел, — говорю. Он говорит:
— Вместе с раковинами? Я говорю:
— Чо, зря деньги платим? Он говорит:
— А говоришь, почему живот болит, дубина. Жемчужина у тебя там, зема... В пол-лимона баксов. Ты вот что, просыпайся быстрей и давай им еще десять штук, чтоб не резали тебя. Будут предлагать тебе леченья дорогие, лекарства сказочные — не бери ты их. А возьми у них таблетку слабительную. Съешь ее, жемчужина-то твоя и выйдет.
Я думаю, не дай Бог, очнусь, а уже поздно. Выхожу из-под наркоза, а они сидят и козла забивают, Дебил этот и доктор.
— Ой, — говорит доктор, — мы еще не начали, а вы уже в сознание пришли. Коль, давай еще раз...
Я говорю:
— Не надо мне ничего.
И делаю точь-в-точь, как апостол говорил. Доктор говорит:
— Как хотите, но если передумаете — всегда ждем. А то, как говорится, родить — людей насмешить...
Прибегаю я, короче домой, таблетку съел и жду, когда
жемчуг выйдет. Только сам чуть наизнанку не вышел, а нету ни хрена. Двадцать раз в туалет бегал, на двадцать первый я заснул. И так мне хреново во сне стало — будто иду я и думаю: раскрутили меня по полной программе,
доктору, бабки Наркозу, еще десять
штук, как апостол сказал... И тут он сам мне навстречу идет. Я говорю:
— Ну что, и на старуху бывает мокруха? Что же ты, такой-сякой, наврал мне? Признавайся, это врачи тебя подговорили, чтобы я еще десять штук отсадил?
Он улыбается и говорит: — Ну, а чо они мне, зря деньги платят?
Больше я в больницы не хожу. А от Лехи, говорят, одни рога остались...
Комментариев нет:
Отправить комментарий